В эфире третий выпуск рубрики #достаточношедевр и я ее ведущая, Анна Узунер. Сегодня у меня в гостях Оксана Телегуз — руководитель благотворительной организации «Дар», которая помогает семьям, оказавшимся в сложной жизненной ситуации в Испании.
— Да! Всем добрый день! Хочу дополнить, что я не только руководитель некоммерческой организации. Я также участвую в нескольких бизнесах, и до этого у меня были разные направления бизнеса, поэтому я не просто человек, который собирает средства и помогает людям, я еще и понимаю, что такое бизнес, как он устроен и считаю, что, в принципе, в построении некоммерческой деятельности должна быть заложена бизнес-схема. По-другому ничего не работает.
— Да-да, меня, как раз очень заинтересовал этот момент, что в любой бизнес можно внедрить социальную составляющую, которая пойдет ему на пользу. Мне кажется, для многих людей бизнес и социальное — это две совсем разные истории. Расскажи, пожалуйста, как тебе удается их систематически и, главное, успешно объединять?
— Ты знаешь, у меня изначально была такая история, что я смотрю на вещи другим взглядом. Для меня некоммерческая организация и благотворительный фонд — это не что-то абстрактное типа «подайте на домики для бездомных поросят». Мы часто относимся к этому именно так, для нас бабушка возле церкви и фонд, который на детей с онко-заболеваниями собирает, примерно в одной плоскости. Просто мы можем себе позволить потратить пятьдесят рублей или, не знаю, 100500 млн. и т. д.
Но представьте себе, что я — бизнесмен, у меня компания, и вот я в конце месяца сижу и думаю: как мне заплатить, аренду, как мне заплатить налоги, как мне заплатить зарплаты и т. д. И тут приходите вы: «Дайте нам денег! Мы хорошие, добрые дела делаем». Черт побери! А вы у меня спросили, что я кушать буду завтра?!
— Очень логичный вопрос.
— И вот эта нестыковка меня всегда очень напрягала. Мне кажется, что нужно приходить всегда с посылом: «Вот чем я могу тебе быть полезным». Когда я закрываю какую-то твою боль, то ты с удовольствием закроешь мою.
Но как некоммерческая организация может помогать бизнесу? Я считаю, что социальная составляющая недооценена именно в рамках социально-значимого пиара. Слава богу, уже отходит идеология, что никто не должен знать, что мы делаем добрые дела…Да черт подери! Если никто не будет знать, что ты их делаешь, как этому научатся твои дети? Как твои сотрудники и друзья вовлекутся в этот процесс? Никак!
— Да, действительно, это правда.
— Давай я приведу тебе абстрактный кейс.
Вот смотри, например, есть благотворительный фонд «Ромашка». Каждый год этот фонд делает большой благотворительный бал фонда «Ромашка». С одной стороны, кажется, что они целый год работали, они хотят встретиться, почествовать своих меценатов, попить кофе и денежку собрать на аукционе. Но для меня КПД такого мероприятия очень маленький. Все и так знают о фонде «Ромашка», ну чего там говорить об этом? А если бы это был, например, бал в честь Газпрома, который финансирует фонд «Ромашка»? Понимаешь логику?
— Да-да!
— То есть, это такой социальный пиар, к которому никак еще люди не привыкнут, а он есть. И представь себе, какая лояльность публики будет к крупной компании, которая финансирует такой бал и открыто говорит о том, что для них это важно.
Любая социальная организация добавляет бизнесу ценности. Она придает ему какой-то сакральный смысл, что мы не просто деньги ради денег, мы не просто купили юбку в Китае и продали ее где-то, получили прибыль и пошли в ресторан. Нет! Мы думаем о будущем.
И вот тогда вопрос: зачем изобретать велосипед? Зачем внутри компании создавать фонды, подфонды и все остальное прочее? Ты — специалист в зарабатывании денег, в своей профессии, так и зарабатывай их. Если тебе потребуется выходить на какие-то рынки, ты можешь обращаться в некоммерческие организации, как наша, например, потому что мы открыты к этому.
Еще один конкретный короткий пример тебе приведу. Вот ты производишь бублики. Платишь деньги маркетологу, таргетологу, пиарщику, расклейщику и т. д., на каждом столбе висит: «У Ани самые лучшие бублики на свете!».
Так вот конверсия у тебя будет в том случае, если бублики находятся рядом с моим домом, и я люблю бублики. Во всех остальных ситуациях это мимо проходящая история, особенно, что касается листовок и всей остальной ерунды. А если ты захочешь попасть в какой-то известный журнал или газету и рассказать о своих бубликах, то ты понимаешь, что за три рубля никто это не будет делать.
— Да, конечно.
— А вот ты приходишь в нашу организацию и говоришь: «Оксан, слушай, давай сделаем какую-то акцию!». И мы делаем акцию и говорим: «Объявляем месяц бездомных собачек. В этом месяце пятьдесят копеек с каждого проданного бублика идут на помощь бездомным собачкам. Заходите, покупайте, приобретайте, заказывайте, вовлекайте!», — и все остальное прочее.
— Я знаю ресторан, который так делает…
— Чувствуешь разницу? А какая стоимость будет для некоммерческой организации такого инфоповода? Как ты думаешь? Наверное, ниже, все-таки, чем у тебя, как у бизнеса с бубликами?
— Логично. Очень выгодное сотрудничество.
— Поэтому некоммерческой организации надо встраиваться в структуру работы бизнеса, госсистемы и т. д., приносить пользу там, внутри. Тогда не будет вопросов, откуда брать финансирование, и почему нужно тебе помогать. Делайте что-то для бизнеса — и они сами к вам потянутся!
— Это очень вкладывается в мою идею равноценного обмена, о которой я все время твержу клиентам. Благотворительность ради благотворительности может иметь место, но эта история не должна быть бесконечной, на мой взгляд.
— Да, но и деньги ради денег тоже. Мы не в то время живем, не на грани выживаемости. Мы должны думать о том, что после нас останется, кроме памятника на кладбище. Зачем нам бизнес? Для того, чтобы на него с девяти до шести ходить работать?
— Тоже грустно.
— Бизнес — это то, что тебя зажигает! Вот меня зажигают коллаборации бизнеса и некоммерческих организаций. Я люблю креативить в эту сторону. Почему бы не попробовать?
— Классно! Спасибо. Я знаю, что у тебя есть истории, когда финансирование бралось, казалось бы, буквально, из воздуха. Можешь рассказать парочку кейсов?
— Знаешь, когда это работает? Это работает, когда ты показываешь прямой путь. Вот смотри, недавний кейс, который мы уже закрыли. Мы делаем большую елку для семей беженцев, и нам нужны подарки в количестве 300-350 штук. Открывать сбор на подарки, бегать целый месяц и собирать с миру по нитке, чтоб купить конфет? Нерационально абсолютно. Поэтому нужен был меценат, который купит эти подарки.
Мы приходим в компанию и говорим: «Смотрите, у нас есть мероприятие для вот таких семей. Там будут присутствовать средства массовой информации, другие некоммерческие организации, большего размера, чем мы. Мы планируем почествовать их там, поблагодарить за помощь и т. д. Мы предлагаем вам самим оплатить эти подарки, а мы укажем на этих подарках ваш логотип, сайт и т. д.».
Сейчас мы отдали это в типографию, получаем подарки и, естественно, в конце мероприятия соберем всех спонсоров и будем благодарить их со сцены. Вручим грамоты и предложим присутствующим подписаться на их новости, вдруг им понадобятся такие-то услуги. Ничего сложного!
Причем, знаешь, всегда бизнес думает, что некоммерческая организация — это когда я приду и скажу: «Так, давай мне денег на счет, а я буду добрые дела делать для тебя». Нет, чувак, так не работает. Конфеты купишь ты, мне важно, чтобы ты сам это сделал. А я сделаю так, чтоб твоей компании было хорошо, и лично тебе было выгодно.
Вот такие вот истории, они как бы из ничего. Но это «ничего» — это пятнадцать лет работы в некоммерческом секторе, больше пяти миллионов, вложенных в себя лично, в свое образование, огромное количество времени, вложенного в команду… Поэтому из ничего — это странно сказать.
— Прости, пожалуйста, если я тебя обесценила, я имела в виду, что это со стороны так выглядит.
— Да! Со стороны так выглядит, понимаешь? Поэтому, когда люди приходят и говорят, что им нужна консультация, я говорю, что не вопрос. Донейшн на «Дар», пожалуйста, — и будет консультация. Потому что я реально столько времени к этому шла…
И знаешь, очень многие компании до сих пор пребывают в стереотипе, что большинство фондов — они просто отмывают деньги. Ну давайте честно говорить?!
— Да, распространенный стереотип, конечно.
— Причем, когда начинаешь спрашивать, с чего ты это взял, никто ничего внятного сказать не может. Взрослые люди, с высоким заработком, бизнесмены, говорят вот эту вот чушь. И ты им говоришь: «Слушай, мне лично не нужно от тебя ничего! Мне есть,что кушать, я езжу на машине, я живу в доме, мне от тебя ничего не нужно. Я тебе говорю о том, как ты можешь поучаствовать сам лично в каком-то добром деле».
Мне кажется, что столпом всего в некоммерческом секторе должны быть не деньги, и не связи, а сопричастность и вовлечение. Пока ты не вовлечена, пока ты не сопричастна к этому доброму делу, тебе плевать, как там ежики закарпатские с голоду умирают.
А на тебя постоянно пытаются надавить: как ты можешь пить кофе по утрам, пока в Африке дети голодают? Как тебе не стыдно? Так не должно быть. Должно быть все очень экологично. Поэтому, когда компании рассказываешь о том, что, ребят, смотрите, вот это все будет напрямую, они удивляются.
Или эта история: давайте скинемся нашей организации, а мы потом за вас пойдем свечку поставим… Так не работает, ребят. Если мы хотим развивать социальную ответственность бизнеса, то так не работает. Да кто бы ни был — блогер, бизнес, компания, человек…Вот есть люди, помогающих профессий, как сейчас модно говорить. Ведь каждый из них может, например, два раза в месяц готова давать бесплатные коуч-сессии для кого нужно или же, например, донатом на «Дар»? Куча возможностей есть. Просто нельзя смотреть шорками вперед. Мир намного шире и возможностей намного больше, чем вот так вот, как мы привыкли.
— Да, мне кажется, мир стал частично меняться в эту сторону. В моем окружении, во всяком случае, есть люди, которым благотворительность не чужда.
— Это хорошо, потому что, когда я рассказывала про «женитьбу» бизнеса и благотворительности пять-шесть-восемь лет назад, это вызывало очень такие скептические взгляды. Пирожок должен был созреть. Сейчас мое время, когда меня видят и слышат. Я обрастаю комьюнити, с которым можно делать большие дела.
— Здорово! Оксана, скажи, пожалуйста, а с какими организациями ты предпочитаешь работать? Есть ли у тебя те, с кем ты сто процентов вообще никогда?
— Слушай, у меня немножко другой посыл. Я не делала никогда благотворительный фонд, потому что фонд — это всегда очень узкая специализация. «Мы помогаем онкобольным детям». Я же работаю с людьми, которые приходят, мне, кроме твоего желания, больше ничего не нужно.
Ты приходишь и говоришь: «Оксана, у меня есть пять тысяч рублей, и я всю жизнь мечтала помогать лошадкам в Иордании!» Моя задача — сопроводить туда тебя, чтобы ты не накосячила, не потеряла деньги и мотивацию к тому, чем бы тебе хотелось заниматься. Вот это мне интересно.
Если честно, я знаю, что очень много есть компаний, которые… Плохо производить табак, да? Но согласись, это выбор каждого человека: курить или не курить. Если это не навязано. В Европе же запрещены эти рекламы, и купить невозможно на каждом шагу и т. д. И можно поработать и с такой компанией, почему нет? Может быть, люди хотят лес выращивать? Какой-то вклад внести в экологию или школу построить. Почему этим ограничиваться?
Это, кстати, постоянно обсуждают некоммерческие организации. Представь себе, что ты — руководитель некоммерческой организации. У тебя подопечный ребенок при смерти, и вы не можете деньги никак собрать. Прихожу я, а я, например, отсидела тридцать лет за убийство. Я прихожу и говорю, что у меня есть двадцать миллионов, я готова закрыть счет. Что ты сделаешь?
— Сделаю все, что нужно, чтобы спасти ребенка.
— Понимаешь, поэтому…Этика — она в чем? Этика в том, чтобы смотреть, что на весах. Ничего дороже человеческой жизни, в принципе, не существует.
— Да, очень согласна, и разделяю твою позицию. Скажи, а если помощь идет вот так напрямую, то как вы тогда зарабатываете? Ты и твоя команда.
— Смотри, тут тоже интересная концепция. Некоммерческий сектор в принципе затащили в такую историю про дикие проценты с собранных средств. Но, допустим, возьмем для примера, что для существования какой-то небольшой благотворительной организации требуется около 5000 евро в месяц. Сколько мы должны собрать, чтобы 5 000 это было 20% от собранных средств?
— Двадцать пять тысяч евро. Ежемесячно…
— Ну вот я к чему тебе говорю? Представь себе какой-нибудь маленький фонд «Ромашка» в каком-нибудь Урюпинске. Может ли он собирать такие деньжищи? Это все большая иллюзия.
Если не верите, возьмите и попробуйте собрать эти деньги. Есть такая функция на Фейсбуке, есть краудфандинговые площадки… Я боюсь, что вы очень сильно удивитесь. Перед тем, как говорить, как легко собирать деньги, а потом их пилить, отмывать или еще что-нибудь, попробуйте соберите их. Надеюсь, эти иллюзии сейчас уже все-таки растворятся, и люди увидят, что все это — очень розовые очки, которые кто-то кому-то навязал.
А по поводу того, за счет чего, смотри. Я считаю, что человек должен делиться тем, чего у него в избытке. Если у тебя в избытке время — делись временем. Если у тебя в избытке денег — деньгами. Если у тебя в избытке профессионализм — делись профессионализмом.
Я открывала организацию, изначально отдавая себе отчет, что ни в какое ближайшее будущее никаких манн небесных не будет. Поэтому нашей организации 6 лет, и мы только-только открываем членские взносы. У нас нет никаких дотаций, ничего. Мы не получаем никаких субсидий, и никто из наших сотрудников не получает заработной платы. Это те люди, которые приходят реализовать себя в этом направлении, вкладывая туда то, что они могут вложить. Это все — вовлечение и сопричастность. И это очень важно.
Мне Бог дал возможности не думать о хлебе насущном, это заботит моего мужа. Слава Богу, пока у нас есть такая возможность. Я вкладываю все свое время, все свои наработки в свое образование и развитие некоммерческой организации, в создание большого комьюнити людей по новому принципу помощи. И, если у меня этого не будет, я найду другие способы. Просто на данный момент это так, поэтому я вкладываю туда все, что у меня есть.
— Круто. Спасибо. Расскажи про свою команду, пожалуйста. Получается, это такие же люди, которые, как и ты горят желанием помогать, и готовы вкладывать в это время и силы?
— Ты знаешь… моя команда не всегда статична. Она очень часто меняется, потому что люди приходят, в любом случае, со своими иллюзиями и жизненным опытом, и все одинаковыми тоже не могут быть. Я всегда всем говорю, что «Дар» — это возможности. Вот у тебя может быть дар игры на скрипочке. Ты можешь ей никогда не пользоваться, а можешь пользоваться. Я — про возможности, и те люди, которые понимают, о чем я говорю, они приходят и остаются, потому что мы даем возможность оттолкнуться от наших наработок, от нашего юридического лица, и пойти развиваться.
Мы никого не привязываем никакими веревками или обязательствами. У тебя есть возможности, ты приходишь и помогаешь. Я вижу перспективу для себя на будущее — создание «бирюзовой» организации. Не по вертикали власти, я там уже была, мне это не интересно.
— А поясни, пожалуйста, что такое «бирюзовая организация»?
— «Бирюза» — это когда приходит человек для самореализации с теми возможностями, которые есть. Когда есть четкое понимание и полностью командная работа, то есть, никто над тобой стоять не будет. Считать, сколько ты отработал, не будет. Камеры напротив тебя стоять не будет. Это примерно о том, что люди приходят выполнять какую-то определенную задачу.
Например, вот сейчас конец года, и собирается команда людей, кто будет в этом году главным по проекту «Закрыть год». Человек сам берет на себя ответственность, нанимает себе внутри команду… Это творческий процесс. Он не про то, чтобы быть первым, главным и т. д. Это про то, что ты понимаешь, что мы все находимся в равной плоскости, и нет начальства, как такового. Никто тебя не заставляет это делать, ты можешь уйти в любой момент.
Просто, если ты пришел реализовываться внутри, ты должен быть открыт. Ты должен быть честен, и с собой, и с окружающими. И ты должен понимать целеполагание той или иной организации, или компании, или команды, в которой ты сейчас работаешь: что от тебя зависят будущий результат, и ты — очень важная часть этой структуры. Понимаешь, это про взрослость и про ответственность.
Очень хочется успеть за свою жизнь попробовать такую форму, потому что я вижу в ней огромную перспективу. Я понимаю, что очень сложно, потому что нет университета, который учил бы «бирюзе». Нет огромного количества книг. Много всего, что есть, а «бирюзы», как таковой, нет. То есть, есть, конечно, компании, которые построены по этому принципу, но это все равно что-то новое. Это про меня, это просто стартап. Это про что-то новое.
— Я читала о таких организациях, и мне очень интересно посмотреть, насколько это в долгосрочной перспективе работающая модель. Мне кажется, это такая прямо задача с двумя звездочками…
— Ты знаешь, вопрос в другом. Вопрос в том, что, пока ты не попробуешь, ничего не произойдет.
— Это да.
— Все начинается с нас. Ничего другого не происходит. А компании «бирюзовые», безусловно, есть. Единственное, что нет такого… Люди должны понимать, что «бирюза» — это творчество! Нет того, что ты взял учебник, прочитал и сказал: «О! Сейчас я сделаю себе «бирюзовую» организацию!» Такого нет, не было, и не будет. Это процесс исключительно творческий и основан на тех людях, которые находятся там внутри.
— Ой, мне очень интересно посмотреть, что из этого вырастет. Правда.
— Конечно, посмотришь!
— Спасибо. Скажи, а с какими трудностями тебе приходится сталкиваться? Что чаще всего мешает делать свое дело?
— Слушай, больше всего мне мешает делать свое дело тотальное недоверие. Я приехала сюда в Испанию, и думала: «Боже мой! Сейчас здесь столько много русскоговорящих людей, сейчас мы здесь как зажжем!» А иммиграция — она вообще про другое. Тут вылезает все то, что мы пытаемся скрыть, проживая в той стране, где мы родились. К сожалению, обратная сторона эмиграции — это история про не поддержку, а про хождение по головам, про то, как нужно за счет других вылезти и все остальное прочее.
Знаешь, какая цель у меня всегда была? Создание такого комьюнити, объединение людей по каким-то общим интересам. Моя главная задача — объединить русскоговорящую диаспору за рубежом, чтобы хоть капельку приблизиться к тому, что я ставлю для себя в пример. А ставлю я для тебя в пример комьюнити евреев.
Ни один еврей, ни в одной точке мира, никогда не останется под забором умирать от голода. Им не надо объяснять, почему помогать — это нормально. Им не надо объяснять, почему десятину от прибыли нужно отдавать в общую копилку на добрые дела. Они много-много столетий в этом живут. А мы, знаешь, как будто только вчера родились. Если мне удастся за счет собственного примера и развития некоммерческой организации создать такое комьюнити, — а уже видно, что оно получается, — вот тогда, я буду считать, что моя жизнь прошла не зря.
— Оксана, и еще расскажи, пожалуйста, про свой проект с IT-платформой для тех, кто хочет делать добрые дела.
— Да. Поскольку мне важны сопричастность и вовлечение, я захотела, чтобы люди сами приходили за своими добрыми делами. Я написала техническое задание для большой платформы, которая сейчас уже родилась. Ее сделал мой муж, он программист. Моя подружка недавно тестировала эту площадку и сказала: «Ой, как же там все просто и легко!». Я говорю: «Если бы ты только знала, сколько это «просто и легко» делалось»…
Короче, это моя детка. После Нового года я ее анонсирую, потому что ее уже очень давно, еще со времен локдауна, ждут во многих странах. Это площадка для русскоговорящего комьюнити, чтобы каждый человек, находясь в любой стране, знал что он — не один. Площадка абсолютно бесплатная, она называется «Все хорошо!». Сейчас такой мир, такое время, когда хочется чем-то добрым поделиться, просто услышать: «Все хорошо!».
Эта площадка по состыковке людей, кому требуется помощь, с теми, кто может ее оказать. Без посредников. Туда можно просто прийти и экологично попросить о помощи. Никто тебя не осудит. Никто в тебя пальцем не ткнет. Ты заходишь, заполняешь анкету и она выкладывается там.
А с другой стороны, если ты хочешь кому-то помочь, ты не реагируешь на какие-то страшные картинки умирающих детей, на то, когда тебя пытаются унизить или сказать: «Как ты можешь жить спокойно, когда в Африке дети голодают?!» Ты в любое удобное для тебя время приходишь в закрытое пространство, экологичное, где ты помогаешь тому, кому ты хочешь, когда ты хочешь, и как ты хочешь. Понимаешь?
— Да, конечно. По сути, автоматизация того, что ты делаешь сейчас.
— Это основная идея. И я считаю, что за этим будущее. Это ступеньки какой-то новой идеологии, и это именно та история, которую я после Нового года буду анонсировать и везде распространять, потому что для меня это важно.
Я буду искать спонсоров и меценатов для оплаты работы команды, но я не буду ни с кого никакие деньги собирать, ни какие-то 20% откуда-то вычислять, площадка абсолютно бесплатная. А модераторы и кураторы — это моя задача, я буду подыскивать именно бизнес, которому интересны коллаборации, кому интересно, чтоб мы для них делали акции, которые помогут им в продвижении и т. д. Это все, что связано с тем, что я умею.
— И последний традиционный вопрос, хотя я понимаю, что ты, скорее всего, на него уже ответила. Какой шедевр ты создаешь?
— Ну вот то, о чем я рассказала. Комьюнити, проект «Все хорошо!» Это то, что я сейчас создаю. Я совершенно упоротый оптимист, во всем вижу светлую сторону, и считаю что за этим будущее. Это моя очень сильная сторона.
Плюс ко всему, я такой «улучшатор», ко мне можно приходить за какими-то такими вещами. Я, действительно, так мыслю. Ко мне можно прийти с какой-то совершенно сумасшедшей историей или невообразимой идеей, которая кажется нереализуемой, а мы ее попробуем и посмотрим: а вдруг это какая-то новая, совершенно инновационная штука.
Или, если вы хотите стать сопричастным к к такому будущему, про которое я говорю: про то, чтобы все-таки развиваться и улучшаться, и чтобы мир после нас остался красивым и цветущим, радостным и т.д., то тоже можно приходить, потому что у меня огромное количество проектов, идей и планов. И всегда найдется место для людей, которые дозрели для того, чтобы прийти, встать рядом и сказать: «Чем я могу быть полезен?» Без всяких вот этих вот рюшечек, не пытаясь из себя что-то изобразить или еще что-то. Сейчас такое время, время очень быстрого и сильного ветра. Если раньше на себя можно было нацепить масочку, и ты не всегда знал человека, какое-то время, то сейчас невозможно. При таких ветрах, даже домики у поросят разлетаются, не то, что маски у людей.
Я не теоретик. Я практик. То, что я рассказываю, я прошла сама, и мне не стыдно и мне не страшно. Поэтому я начала выходить, и я просто вижу, как поменялись люди. Когда ты приходишь, и когда ты сам вдохновлен, когда сам ты пропагандируешь что-то идеологически верное, правильное, с точки зрения, в принципе, всей жизни на планете, тогда не возникает вопросов каких-то. Скептицизм уходит очень быстро. Поэтому я сейчас об этом. Мне сейчас нужны возможности транслировать это, как маяку, как можно большему количеству людей. Те люди, которым важно и нужно, они придут. Просто им нужно дать возможность это увидеть, услышать, и выбрать. Поэтому спасибо тебе за такую возможность!
— Спасибо за то, что пришла и рассказала о своих проектах! И спасибо, что создаешь будущее, в котором мне на самом деле хотелось бы жить.
