Шестнадцатый выпуск рубрики #красотаспасетмир, и у меня в гостях сегодня Наталья Мудрик — керамист-исследователь, автор потрясающих керамических украшений. Сейчас Наташа живет в Польше, но только на моей памяти сменила уже три страны — перед Польшей были Грузия и Турция. Поэтому будем говорить не только об украшениях, но и об особенностях жизни в этих странах.
Наталья Мудрик
— Привет, Наташ!
— Да, Аня, привет! Очень рада тебя видеть и слышать.
— Спасибо, взаимно. Расскажи, как у вас получается так относительно часто менять страны, при том, что у вас ребенок, школа и даже собака?
— Получается хорошо, но больно (смеется). Это если коротко. Вообще я москвичка, мой муж из Харькова. Мы познакомились в Крыму, тогда еще украинском, и сначала попытались выстроить совместную жизнь в Москве. Это выглядело логичным, потому что у меня там квартира, старший сын от первого брака. Ну и поскольку это было еще до 2014, украинцу было, выражаясь нелитературным языком, «не западло» там жить.
Но муж очень быстро понял, что ему не подходит Москва как город, и мы начали думать, что хочется куда-то в другое место. Тем временем родилась наша общая дочка, и мы еще несколько лет соображали, как именно мы уедем, в основном, из-за финансового вопроса. Когда мы поняли, что оба можем зарабатывать удаленно, уехали в Грузию.
— Почему Грузия?
— Потому что туда можно было переехать на машине, а у меня было много всяких материалов для творчества. Я делала керамику, бусики и другие украшения, но все это еще было как хобби. А так я во весь рост была консультантом по самоопределению (улыбается).
Мы выбрали прекрасное место, чудесный дом, и район. Но главное, что там были люди, которые по приезду нас обняли. Это, пожалуй, самое важное в переезде — чтобы в том месте, куда ты едешь, был человек, который может тебя обнять.
Переезжали мы в два этапа. Возвращались с ребенком в Москву, разбирали квартиру, а потом приехали уже насовсем на поезде. И вот этот успокаивающий перестук колес дал мне моральную возможность доехать полностью.
— Какая чудесная идея! То есть, получается, ты выбрала поезд именно ради этого ощущения заземления?
— Да! Просто я очень люблю поезда. Когда еще раньше я путешествовала по России, я тоже всегда выбирала поезд, даже когда были варианты. Потому что можно посидеть, почитать, порисовать. И вот этот вот процесс созерцания и смотрения в окно, когда мимо тебя проносятся чьи-то жизни, полустанки, люди…
Работа Натальи Мудрик
— И как происходила дальнейшая жизнь в Грузии?
— Все было хорошо. Как раз тогда в Тбилиси открыли русскоязычную школу «Проектор» с очень высоким качеством образования. То есть, если бы я открывала школу, я бы ее сделала именно такой. Со всех сторон все было очень классно, мы даже собачку взяли. Подумали, что у нас наконец-то есть дом…
— И как в этом раскладе появилась Турция?
— Дело в том, что как раз перед пандемией, в начале марта мы уехали в Турцию на импровизированные сборы в Геюк-Баире. Весной туда традиционно съезжаются люди со всего мира, чтобы потусить на скалах. И вот тогда везде стало звучать вот это: «Ковид! Ковид!». И мы такие: «Да ну проскочим, что там тот ковид», — и поехали.
Ехали недели на две-три, потому что на машине и с собакой. И очень помогло то, что я взяла чуть больше вещей, чем просто на двухнедельный спортивный выезд. В итоге, у нас оказались все компьютеры, даже белье постельное какое-то, хотя мы планировали жить в палатке. В общем, чуйка железобетонно сработала. И вот только мы приехали и начали отходить от дороги, Грузия закрывает границы.
Мы решили, что их закроют на месяц-два, поэтому даже не волновались. Но в какой-то момент стало ясно, что это надолго. Тогда мы попросили друзей в Грузии собрать наши вещи, отдали дом хозяйке, а вещи переехали к подружке на третий недостроенный этаж дома, и валялись там два с половиной года.
— Два с половиной года?!
— Да, муж как раз на днях туда ездил, все разбирал. У нас раньше не получилось. И финансово, и события всякие разные происходят.
— Мы можем о событиях говорить открыто, потому что ты в Польше, я в Турции. Не вижу никаких препятствий, чтобы называть войну войной. Но давай дальше о Грузии, вернее, о Турции.
— Спасибо, для меня это важно. В общем, мы посмотрели, как грузинское правительство ведет себя в пандемию, и решили, что это ненадежное правительство для нас, что оно ничего не делает, как надо. Сделали ВНЖ туристический на год в Турции и стали понимать, что мы здесь пересиживаем ковид и дальше принимаем какие-то решения.
В итоге получилось,что мы пожили в горах, мы пожили на море, и потом переехали пожить в Европу. То есть, все такие базовые классические мечты многих людей, скажем так, мне получилось воплотить.
Работа Натальи Мудрик
— А почему вы не остались в Турции?
— Знаешь, вот лично нам в Турции не то, чтобы нехорошо… Просто это не наша земля. У меня, в первую очередь, спрашивают: «Это потому что мусульманская страна?». Но нет. Не знаю, почему,
— Да, я очень понимаю это ощущение, что надо почувствовать себя на своем месте. Вот мне хорошо в Анталии, мне надо, чтобы вокруг все цвело, пахло, чтобы эти насекомые летали… Я тут правда дома. Но понимаю, что это не всем подходит. Сколько времени вы оставались в Турции?
— Год. Дальше я в Москву полетела за визами, а Слава поехал в Польшу, сразу на машине из Грузии. Благодаря тому, что был ковид, пандемия, мы сняли очень хорошую квартиру за вменяемые деньги в Кракове. Мы решили, что теперь будем здесь жить, но, похоже, опять погорячились, потому что есть проблемы с ВНЖ для россиян…
— Жизнь покажет. И давай перейдем к нашей основной теме. Расскажи, как ты пришла к керамике? Как получилось, что это дело стало основным?
— Ммм… Скажем так, не то, чтобы я выбирала украшения делать, скорее, это они выбрали, что я буду их делать. Я всегда любила делать что-то руками, что-то чинить, со старшим сыном в садик всякие поделки делала. А работала при этом психологом, бизнес-тренером, бизнес-консультантом. То есть, знаешь, как люди работают-работают кем-то, а потом их настигает самоопределение, и они такие: «О, да, я — продавец!».
— О, да!
— А у меня немножко не так. Я делала, то, что я люблю и хочу, и всю жизнь работа с людьми и творчество идут параллельно. У меня одинаково развито и левое и правое полушария, и мне тяжело одно без другого, то есть, творчество у меня было необходимым компонентом для того, чтобы я хорошо себя чувствовала в «логическом полушарии мозга» (улыбается).
Работа Натальи Мудрик
Когда Тасе (дочь, — прим. интервьюера) исполнилось три года, у нас с мужем поменялись роли. Я вышла на крутой проект как бизнес-консультант, а он сидел дома «на удаленке», забирал дочку из садика. Потом Тася стала болеть, и ему было очень тяжело с ней сидеть. А я продолжала работать, потому что не могла бросить проект на середине.
Этот год мы прожили, как в тумане, поняли, что так нельзя, и поменяли роли обратно. Я осталась без крутой профессии бизнес-консультанта, зато у мужа открылась своя дорога, он стал зарабатывать гораздо больше.
Долго просто сидеть с ребенком я не смогла, в какой-то момент меня заколбасило. И тогда муж сказал: «Делай то, что ты хочешь. Деньги есть, время можем найти. Воплощайся!». И я вспомнила, что всю жизнь хотела рисовать. Пошла в Суриковку, училась прямо напротив Третьяковки.
Это было два великолепных года в моей жизни. Курс для взрослых, со всей базой Суриковки и с официальным дипломом. И в тот момент, когда я училась, я «заболела» керамикой, для меня это стало очень сильным увлечением. Из-за него я чуть было не бросила Суриковку за месяц или за два до диплома, но куратор курса уговорила меня закончить и сдать дипломную. Сейчас я ей за это безмерно благодарна, потому что здесь, в эмиграции, диплом может сыграть «хороший рояль».
— Но керамику же ты тоже не оставила?
— Нет, конечно. Я даже стала мастером с еще одной девочкой в мастерской, посмотрела как работает мастерская, можно ли заработать на этом денег (спойлер: нет). Ну и это чуть-чуть осталось как хобби.
А еще я захотела обратно в консалтинг, только теперь в личностный. Прошла курс по маркетингу, разработала позиционирование. И стала звучать как консультант по самоопределению и запуску бизнес-идеи. Потому что тут удачно соединялось моё бизнесовое прошлое и 8 лет на психфаке.
— И в этом ты была на удаленке до самой войны, я же правильно помню?
— Да, но там же то один переезд, то второй, то третий… И как только я стала выстраивать воронку, делать из этого бизнес, началась война. У мужа родители в Харькове, мы в Кракове даем украинцам крышу, у меня не было эмоциональных сил ни на что. И вот, буквально, месяца три назад, муж спросил меня: «Что ты хочешь на самом деле? Чем ты хочешь заниматься?»
Я понимала, что хочу быть художником, но останавливало то, что художник будет зарабатывать сильно не скоро. А керамист — это вообще очень накладная история и технически очень сложная: найти место, печи, коворкинги… Но поскольку вокруг то чума, то война, то я подумала, что если мне предстоит сдохнуть завтра, то я хочу сдохнуть художником. В общем, муж признал себя меценатом (смеется).
— Какой прекрасный муж!
— Ему тяжело, но он видит, что все равно, все эти годы получалось примерно так же, просто я еще и не делала то, что я хочу и могу делать. Очереди не стояло, и все, что я делала, не срабатывало так, как должно было сработать, если бы это было прямо мое.
А сейчас, когда я запустила украшения, они «улетают» как будто сами по себе, иногда раньше, чем я их выложить вообще успеваю. То есть, здесь какие-то собственные процессы происходят. И я понимаю, что в этом должно быть мое, и я найду, как это монетизировать. Ну, мой предыдущий бизнес-опыт же не зря?
Работа Натальи Мудрик
— Слушай, вот ты сейчас сказала удивительную вещь, и я хочу подтвердить, что когда делаешь что-то свое-свое, маркетинговые воронки работают как-то совершенно по-другому. Я же тоже после войны добавила в линейку новый продукт, довольно дорогую программу, от которой сама в диком восторге, и продажи происходят очень легко. Наверное, впервые с начала существования моего проекта я почти перестала волноваться и думать, что же мне такого сделать, чтобы ко мне пришли клиенты. Я почему-то просто знаю, что они будут — и они правда приходят, иногда самыми удивительными путями.
— Ты знаешь, а я, кстати, помню, когда у тебя как будто бы щелчок произошел. Я же тоже тебя читала, еще до того, как в Турцию переехала. И был момент, с которого ты зазвучала очень уверенно. Так далеко не у каждого может звучать. От тебя стало слышно, что ты драйвуешь в этом. Поэтому, видимо, все и стало отзываться.
— Спасибо, интересно, как это со стороны. Наташа, а есть ли какой-то сакральный смысл, который ты вкладываешь в свои работы? И происходят ли с обладателями твоих украшений какие-то изменения, о которых ты можешь рассказать?
— Я бы сказала, что люди просто «узнают» свое украшение, что оно является именно для этого человека таким порталом, прикосновением к чему-то важному. Мои украшения не то, чтобы меняют жизнь, но они дополняют жизнь, чтобы она была полной, гармоничной, многогранной. Это история про то, что дорогое мироздание моими руками кому-то что-то создало.
Почему я их называю энергетическими украшениями? Они дополняют человеку таких энергий, которых ему сейчас не хватает. Мне сейчас приходят заказы индивидуальные, шаманские, как я их называю, когда человек просто говорит: «Я чувствую, что мне воды сейчас не хватает в жизни. Ты можешь сделать для меня что-то такое, чтобы мне воды хватало?». Или так: «Я не хочу ничего сама говорить, сделай так, как ты чувствуешь».
И вот это мои самые сладкие вещи. Я хожу, и думаю об этом человеке и в какой-то момент…или я там беру перед собой блюдо с бусинами, или коробку с камешками, перебираю в очередной раз, и вдруг у меня вдруг пазл сходится. С одной стороны, это все равно украшение должно получиться, а не набор чего-нибудь. А, с другой стороны, это с мыслями о человеке происходит. Поэтому я скорее проводник в данном случае, чем какой-то осознанно-вменяемый транслятор. Я не вкладываю какой-то смысл особый туда, в эти украшения, я, скорее, наоборот, стараюсь максимально освободить сознание, чтобы через меня прошло то, что должно пройти. Не думать.
Работа Натальи Мудрик
— Ой, знаешь, по этому поводу: у меня в гостях была Дина Игликова, которая рисует нейрографику, и она прямо так и сказала, что когда к ней приходят и спрашивают, что такого надо нарисовать, чтобы деньги мешками повалили, она им отвечает: «Так вы лучше сразу учитесь деньги рисовать!». Мне кажется, все эти вещи просто усиливают то, что есть внутри тебя, как бы, дополняют твои действия. Но это не может сработать, если у тебя внутри нет каких-то предпосылок. Наташа, и последний вопрос. У тебя есть такая штука, как «самоопределение с помощью тонких технологий». Что это такое?
— Это как раз было мое позиционирование на предыдущем этапе, которое я частично себе оставляю. Самоопределением можно заниматься с помощью разных инструментов. Когда-то мы с клиентами смотрели в коучинге, какие ресурсы у него есть, на что он может опираться. И сейчас я оставляю все, что касается самоопределения, потому что украшения мои про то же. Это про то, чтобы в человеке отзывалось и еще лучше работало то, что на данном этапе является его жизненной задачей
Я всегда умела и оттачивала навык взаимодействовать со своим высшим «Я», как я это называю, то есть, слышать себя. И я учу людей, как они могут сами себя услышать, просто с помощью разных инструментов. Можно дать коучинговую методику, а можно —шаманскую. Это все инструменты соприкосновения с самим собой. Они могут быть тонкими, они могут быть плотными, и я за то, чтобы выбирать.
— Спасибо тебе огромное за это интервью.И отдельное спасибо за те вещи, которые очень срезонировали.
Подписаться на Наташу в соцсетях можно по ссылкам: Фейсбук
Видео версию интервью смотрите здесь:
