Представляю вам десятый, юбилейный выпуск рубрики #красотаспасетмир, созданной для сохранения фокуса на прекрасное и поддержки творческих предпринимателей во время войны. Моя сегодняшняя гостья — Марита Захарова, автор курса «КиноОдиссея».
У меня есть собственная история взаимодействия с «КиноОдиссеей»: я купила этот курс в 2019 году, будучи в глубоком декрете, чтобы найти себя среди памперсов, кормлений и бессонных ночей. В этот сложный период она стала для меня окном в прошлую жизнь, где были искусство, культура, история…. И сегодня, когда Ася уже ходит в сад, я пришла с огромной благодарностью Марите за этот вклад в сохранение себя.
Марита Захарова
— Марита, тебе слово.
— Всем привет! Спасибо, что пригласила меня в свой прекрасный проект. Я считаю, что красота во всех проявлениях — это то, что нас наполняет в любой ситуации и помогает гармонизировать пространство как внутри, так и снаружи. Для кого-то красота — это кино, для кого-то — общение, которому обучаешь ты.
— Ааа, это бальзам на мою душу, спасибо! Расскажи, пожалуйста, про курс «КиноОдиссея», и о том, что натолкнуло тебя на его создание.
— Изначально у меня родился проект «Feellini», объединяющий две мои грани: чувственную сторону и кино как одну из форм ее выражения. В самом названии уже заложены эти вещи: feel — чувствовать и Fellini — режиссер, который на меня в свое время очень сильно повлиял.
Я сама окончила ВГИК, я очень люблю кино, и у меня большая насмотренность. Поэтому меня постоянно спрашивали: «Марита, а что посмотреть у Тарковского?», «Что посмотреть у Бергмана?», «Почему у Годара такой странный монтаж?»… И я поняла, что даже среди моих друзей, которые очень образованы, существует некий вакуум в области кинематографа.
Тогда я захотела создать простую образовательную платформу, потому что ни в школе, ни в институтах, кроме творческих, кино не изучается. Получается, что даже доктор наук, если он не прилагал специальные усилия, не знает этой области. В школе у нас есть уроки музыки, уроки рисования, а уроков кино нет. И в свободное время дети смотрят в основном мультики, сказки… То есть, с детства формируется впечатление, что кино — это развлечение, что-то легкое, не интеллектуальное.
Иллюстрация для курса «КиноОдиссея», работа художника Полины Хоронько
— Да! Я помню родительское «Лучше сядь почитай!»
— Это частая история, которая во многом связана с тем, что в советское время у людей не было особого выбора: что показывают по телевизору, то и смотрим. Когда у нас появились видеомагнитофоны, мы один и тот же фильм смотрели по сто раз. Боевики с Брюсом Ли и Джеки Чаном, романтические комедии, фильмы ужасов… Самый страшный фильм про Фредди Крюгера закрыл для меня жанр ужасов на долгие-долгие годы. Ну то есть, то, что мы первое время смотрели на кассетах, отнюдь не было интеллектуальным кино, и, конечно, это повлияло на отношение к кинематографу в целом.
— Ты знаешь, про Фредди Крюгера у меня целая детская травма. Мне было восемь лет, мы с папой отдыхали в Евпатории, и какой-то черт дернул его повести меня на «Кошмары на улице Вязов» в кинотеатр. Клянусь, мне этот Фредди со своими лезвиями снился потом годами!
— Знаешь, я по-прежнему считаю, что это один из самых страшных фильмов ужасов по своей концепции. Есть фильмы, которые пугают на физиологическом эффекте, когда ты понимаешь, что сейчас откуда-то может выскочить зомби или еще что-то. Но когда фильм заканчивается, ты понимаешь, что в твоей реальности никаких зомби нет. А вот кто к тебе может прийти во сне, ты не знаешь, это подсознательное до сих пор до конца не изучено. Плюс в детстве многих пугали страшилками, связанными со сном. То есть, эти семена упали на хорошо подготовленную почву.
И вот когда схлынула волна массового кино, стали появляться хорошие фильмы, а также курсы оффлайн, у меня возникла идея сделать онлайн-курс, которую я реализовала одна из первых.
— Давай сразу расскажем, что представляет из себя «КиноОдиссея». Это годовой курс из 50 уроков в виде писем от лица персонажа, который присутствует в том времени, разговаривает с действующими лицами, проходит исторические этапы… Все это украшено потрясающими иллюстрациями, и огромное удовольствие — получать на почту раз в неделю подобные шедевры. В общем, у меня до сих пор мурашки 🙂 Скажи, как возникла идея сделать курс именно в формате писем?
— Мне захотелось сделать курс в письмах, потому что большинство курсов, которые проходила я сама — это видео. А видео у меня всегда на бэкграунде: я делаю ужин, и в наушниках у меня какая-нибудь лекция по скульптурному коду или архитектуре древнего государства. Когда я разрабатывала свой курс, я представила себе, как слушаю свой курс на бэкграунде, и поняла, что так невозможно погрузиться в атмосферу, в эпоху, почувствовать энергию режиссера, понять, что именно он хотел сказать… Говорящая голова не дает ощущения погружения. Так возникла идея писем.
Иллюстрация для курса «КиноОдиссея», работа художника Полины Хоронько
Потом встал вопрос, как написать эти письма так, чтобы не было эффекта Википедии. Тогда я придумала эту историческую личность, ровесницу кинематографа, на глазах которой развивается кино. Вот тут она приехала и познакомилась с Люмьерами, вот тут — оказалась на выставке в Париже и смотрит на новые киноаппараты, а тут — общается с Мельесом. И вот раз в неделю в течение года вам приходит письмо с впечатлениями этого персонажа: «Представляешь, сегодня я встретила Кубрика! Он стоял рядом с моим знакомым оператором, и я попросила его меня представить…», — в таком ключе преподносится вся история кино.
Плюс мне было важно отразить это все через исторический контекст: почему, например, неореализм зарождался именно в 40-е годы, что этому предшествовало, какой импульс он дал для развития киноиндустрии, какое влияние на нее оказал… Все это цепляется одно за другое, идет общей цепочкой через все письма. На мой взгляд, я прикольно придумала (смеется)!
— Очень прикольно, вне всякого сомнения!
— Ну и сейчас у меня все-таки дополнительно появляются видеолекции для тех, кто любит говорящие головы, — как раз в настоящее время я их записываю. Кроме того, одиссейцам (одиссейцами Марита называет тех, кто проходит ее курс, — прим. интервьюера) доступна огромная библиотека с дополнительными материалами. В общем, курс построен так, что его можно проходить очень глубоко.
— Ты знаешь, я сейчас очень стараюсь попадать на твои лекции, потому что все равно там информации больше, чем в письмах. И это не просто говорящая голова, а там еще и шикарные презентации, и кусочки видео. На мой взгляд, видео и письма не исключают друг друга, а дополняют.
— Вообще у меня есть люди, которые покупают курс и просто читают письма, даже фильмы не смотрят. То есть, глубина погружения все равно у всех разная.
Очень много девушек (95% аудитории все-таки женской) приходит на курс так же, как и ты. Они говорят: «Это то время, которое я посвящаю себе, оно меня наполняет». И удивительно, что люди, которые, казалось бы, очень замотаны и заняты, находят время на этот курс. При том, что большинство фильмов — это не легкие комедии, а серьезное кино.
Многие фильмы очень тяжелые, но через них происходит очищение, обновление, за которым приходит освобождение и новое понимание себя. Даже если мы чего-то не поняли до конца, а только коснулись, оно уже преображает. Сейчас я понимаю, что это курс не просто про кино, а во многом про себя.
Кадр из фильма Федерико Феллини «Дорога»
— Скажи, насколько отличаются взгляды на кино обывателя и профессионала?
— Если честно, я не очень хочу делить тех, кто смотрит кино, на профессионалов и обывателей. Безусловно, если рассматривать кино с каких-то теоретических позиций, то в нем можно много чего обнаружить и найти. Но поскольку я про чувства, для меня они — главное измерение в любом виде искусства. Можно тысячу раз объяснить, почему здесь градация оттенков и золотое сечение, но если это тебя не трогает, если это не заполняет твою душу, то сколько бы профессионалов тебе ни объяснили, ты это не почувствуешь. А если что-то вызывает трепет, тебе не нужны никакие объяснения.
Я всегда за то, чтобы слушать себя и свой внутренний голос. Мне вот это кино отзывается? Почему оно мне близко? А если оно мне не нравится, то какие оно во мне будоражит темы? На что в своей жизни я не хочу смотреть?
Я вижу свою задачу не в том, чтобы говорить: «Посмотрите, как в этом кадре выстроена глубинная мизансцена, откуда идет свет. А вы знаете, о чем говорит этот красный мячик вон в том углу?». Понимание не равно прочувствованию. Сейчас мы переполнены знаниями, информацией, и у нас остается очень мало времени, чтобы эту информацию переварить. Неважно, что ты посмотрел 500 фильмов, важно, сколько из них ты прочувствовал.
— Знаешь, вот лично я еще очень люблю копаться во внутренней кухне: что именно производит такой эффект, за счет чего это сделано. Когда смотришь фильм во второй или третий раз, эмоции уже схлынули, и хочется понять, что же их все-таки вызвало. Я, кстати, точно так же подхожу к коммуникации: на первом плане то, как ведет себя собеседник во время переговоров, но в некоторых случаях меня очень интересует, почему он ведет себя именно так, что в его опыте заставляет его действовать именно таким образом, а не иначе.
— Я с тобой согласна. Если фильм меня зацепил, я обычно смотрю его три раза. Первый раз — чтобы понять общий сюжет, войти в фильм, чтобы он во мне задел какие-то струнки. Второй раз — посмотреть, как это снято, метафоры, приемы, визуальные схемы и так далее. И третий раз — вот то, о чем ты говоришь, как он воздействует. Например, если в фильме визуальным эффектом на заднем плане идут решетки, мы интуитивно зарешечиваемся, ощущаем на подсознательном уровне, что выхода нет. Но сначала все-таки лучше почувствовать фильм, а потом уже искать все эти вещи и решения.
Промо фильма «Леопард» Лукино Висконти
— Насколько длинным был путь от идеи «КиноОдиссеи» до ее реализации?
— В общей сложности, от идеи до реализации прошло два года, из которых полтора — это само написание курса. Надо понимать, что это фундаментальный курс, где только текстов писем написано больше, чем на 500 листов А4, — и это абсолютно оригинальный текст. К каждой теме я пересматривала фильмы, читала мемуары, копалась в книгах и статьях.
Это была гигантская работа, и я до сих пор не понимаю, как я ее провела. Сейчас в других проектах у меня от идеи до запуска проходит десять дней. Это был мой первый продукт, в нем была известная доля перфекционизма, хотелось сделать все идеально. Не то, чтобы я сейчас делаю плохо, но тогда я просто не могла себе позволить, чтобы хоть что-то было не так. Он сделан с большой любовью, и, как мне кажется, очень ею заряжен.
— Да! Он очень заряженный, подтверждаю! И расскажи еще, как появились эти прекрасные иллюстрации.
— Это потрясающая девушка-иллюстратор из Питера Полина Хоронько. По каждой теме мы вместе придумывали иллюстрации, какими они будут концептуально, и Полина потом рисовала. Это тоже была очень большая творческая работа и содружество. Я до сих пор считаю, что эти иллюстрации — отдельный предмет искусства.
Тем, кто покупает курс, я отправляю по почте билеты на «КиноОдиссею» и открытки, которые сделала Полина, — это же путешествие! Просто очень хотелось, чтобы был еще тактильный контакт с курсом, который формирует атмосферу. Это все прямо мимими.
Билет на курс «КиноОдиссея», дизайн Полины Хоронько
— Определенно, в этих штуках есть элемент гедонизма, и я до сих пор храню свою открытку и билет. А еще хочу спросить, какие еще режиссеры, кроме Феллини, тебе отзываются больше всего.
— Знаешь, мне всегда сложно отвечать на вопросы: «А кто твой любимый режиссер?», «А какой твой любимый фильм?». Я посмотрела несколько тысяч фильмов, и у меня есть много любимых фильмов, каждый по-своему.
Если брать режиссеров, я назову те имена, благодаря творчеству которых в свое время что-то сдвинулось в моем сознании. Это Чарли Чаплин: через его творчество, его послание миру, я каждый раз в себе что-то открываю. Это Жан Ренуар, Марлен Хуциев, Сергей Параджанов, — их поэтический кинематограф мне очень близок. Как искусство кино все-таки прозаическое, и поэтому поэзия кадра просто переносит меня в другое измерение.
Конечно, это Тарковский. Его нет у меня в курсе, потому что я считаю, что я просто проводник: я пропускаю что-то через себя и передаю вам в своем изложении. Но если брать концепцию проводника, то ты можешь быть им только до того уровня, до которого вырос сам. И я пока не считаю, что я доросла до того уровня, чтобы быть проводником Тарковского.
— И последний вопрос. Кроме «КиноОдиссеи» у тебя есть другие продукты, другие проекты — ароматерапия, медитации… Они для тебя как-то связаны с кино?
— Слушай, для меня оно все связано, изначально это все про чувства. Я сама по себе сверхчувствительный человек: я могу смотреть на листик в парке, на который упал солнечный луч, и у меня прямо разливается тепло, я чувствую единение со всей природой, со Вселенной… И вот это ощущение внутри любящего присутствия во всем хочется передавать дальше. Поэтому у меня все взаимосвязано.
Марита Захарова
Кино — это передача внутренней любви миру. Через разные инструменты, которые нам даны, можно глубже понимать себя. Кино показывает одну грань осознания себя в мире и взаимодействия с ним, медитации — другую, эфирные масла — третью. Есть такой эффект Марселя Пруста, когда эфирные масла вызывают воспоминания, о которых ты даже не подозревал: ты вдыхаешь этот аромат и оказываешься в каком-то месте, которого ты не помнишь, но знаешь там каждый миллиметр. Это даже не ароматерапия, а какой-то эмоционально-чувственный аспект.
Кажется, наверное, что я такая хаотичная — то кино, то эфирные масла, то медитации… Но на самом деле, это все о том, как прийти к гармонии с собой и окружающим миром. Все просто.
— Спасибо огромное, Марита! Я очень рада с тобой побеседовать и еще раз благодарю за «КиноОдиссею».
Сайт проекта Feellini
Видеоверсию интервью смотрите здесь:
